На Витебскую городскую станцию скорой и неотложной медицинской помощи Дмитрий Дубакин пришел более 30 лет назад, еще студентом. За это время проделал путь от санитара до врача выездной реанимационной бригады, спас не одну жизнь. Сегодня опытный специалист знает, как найти подход к любому пациенту и охотно делится этими знаниями с коллегами. Профессиональные заслуги Дмитрия Владимировича не остались незамеченными на самом высоком уровне: недавно ему была объявлена Благодарность Президента.
Учиться наблюдая
На самом деле, со скорой медицинской помощью Дмитрий Дубакин познакомился еще в детстве. Его мама работала врачом на Витебской станции и, как часто случается в семьях медработников, маленький Дима там тоже нередко бывал и с любопытством за всем наблюдал.
– Тогда я решил, что должен помогать людям. Хотя мама к моему желанию стать врачом отнеслась неоднозначно: мол, подумай 10 раз, чтобы потом не пожалеть. Я подумал… и поступил в Витебский мединститут, на лечебный факультет, – рассказывает Дмитрий Владимирович. – Первые курсы, сразу после школы, пришлось нелегко. Все же объем информации был гораздо больше. Но постепенно адаптировался. Что касается специализированных дисциплин, то, помню, у нас на курсе один студент бросил учебу, потому что не смог привыкнуть к различным манипуляциям – в частности, не выносил вида крови. А меня ничего не пугало. Я был настроен стать врачом. Хотя, признаюсь, не думал, что буду работать именно на «скорой». В свое время всерьез задумывался над военной медициной, даже подавал документы в Куйбышевскую военно-медицинскую академию (ныне – Самарский военно-медицинский институт. – Прим. ред.), но не допустили из-за зрения.
Пойти санитаром на скорую медпомощь Дмитрий решил не только по примеру мамы. Как студенту ему хотелось отрабатывать навыки. Безусловно, учеба в мединституте дает возможность будущим врачам практиковаться. А на «скорой», по словам собеседника, больше сталкиваешься именно с экстренной медициной.
– Конечно, санитар непосредственно не выполняет манипуляций, а только помогает. Казалось бы, где тут практика? Но я внимательно смотрел, как работает персонал, запоминал. Так и учился, – поясняет Дмитрий Дубакин. – И когда стал самостоятельно выезжать на вызовы, был уже увереннее и спокойнее.
Спустя год он «дорос» до медбрата, еще спустя год – фельдшера. С 1993 года работает врачом на Витебской городской станции скорой и неотложной медицинской помощи. Начинал в линейной бригаде, потом перешел в БИТ. А когда сформировали реанимационную бригаду и предложили перейти туда, согласился.
«Теплый» прием и странные вызовы
Чтобы работать в службе скорой медпомощи, отмечает Дмитрий Владимирович, нужно быть готовым к ее темпу. А это не каждому удается. На его памяти было немало специалистов, которые переходили из поликлиник, стационаров, но, отработав месяц, два, полгода, уходили.
– Прежде всего, требуется быстрота во всем – в мыслях, в действиях. И если в линейной бригаде еще можно вызвать на помощь коллег из специализированной, то в реанимационной бригаде ты один на один с пациентом. При этом счет идет даже не на минуты – на секунды. Особенно, когда пациент без сознания, наступила клиническая смерть, – уточняет собеседник. – Кстати, очень важно уметь отличать последнюю от биологической, чтобы выбрать правильную тактику дальнейших действий.
Большим подспорьем в работе специалист считает технологический прогресс, появление новых методик диагностики и лечения. Вспоминает, что, когда только пришел на «скорую», в арсенале бригады имелся минимум оборудования: тонометр, кислородный ингалятор и несколько кардиографов на весь город. Причем они были одноканальными, капризными в использовании. А сегодня специализированные автомобили в буквальном смысле представляют собой мини-реанимации на колесах – с портативным аппаратом ИВЛ, дефибриллятором-кардиостимулятором, небулайзером, инфузоматом…
Специфическими бывают и люди, к которым приезжаешь на вызов. В практике Дмитрия Дубакина случалось, что по адресу его встречали с ножом или с газовым пистолетом. Врач подчеркивает, что главное в подобных ситуациях – не испугаться, попытаться найти контакт. А если надо, то выполнить требования. Конечно, столь «теплый» прием не остается без внимания правоохранителей.
– Зачастую люди негативно настроены, поскольку не умеют ждать. Человеку кажется, что он вызвал «скорую», а машина прямо за углом его дома стоит, – поясняет врач. – А ведь на все нужно время. Нам, в частности, отведено 19 минут. Хотя, как правило, и в течение 10-ти добираемся в любую точку города.
Еще одна проблема: граждане порой не до конца понимают, зачем вызывают скорую медпомощь. Так, однажды Дмитрий Владимирович с бригадой приезжает ночью по адресу – на лестничной клетке встречает подвыпившая женщина. Медикам она заявила, что муж не пускает домой, и попросила с ним поговорить.
– Я был в недоумении от такого поворота событий. Или вот еще пример: пациент не захотел ждать очереди на ЭКГ в поликлинике, пошел домой и вызвал «скорую». Причем он нам прямо сказал, зачем это сделал. А ведь пока мы были у него, кому-то действительно могла понадобиться наша помощь, – делится воспоминаниями Дмитрий Дубакин. – Кроме того, следует доносить до наших людей, что «бесплатный» вызов бригады скорой медпомощи на самом деле не такой бесплатный. Это и амортизация автомобиля, и топливо, и медикаменты…
А бывает, причина вроде и есть, но не настолько веская, чтобы набирать «103». Например, незначительное повышение артериального давления.
– У таких пациентов дома должны быть препараты, которые им выписали участковые терапевты или кардиологи, – отмечает специалист. – И вот мы приезжаем на вызов, а у человека – целый пакет лекарств. Спрашиваю: и вы все это принимаете? В ответ – нет, я боюсь побочных эффектов.
В подобных ситуациях Дмитрий Дубакин старается сохранять спокойствие и не нагнетать ситуацию. И коллегам советует поступать так же. Поясняет, иногда и врач должен уступить. У кого-то такой подход вырабатывается с опытом, а у кого-то – нет.
– В принципе, любой врач должен быть отчасти психотерапевтом. А на скорой медпомощи вообще нужно владеть всеми специальностями. И при этом постоянно расширять свои знания, – подчеркивает он. – Мы, к примеру, нередко советуемся с коллегами из стационаров. Скажем, в период распространения COVID-19 изменения в клинике заболевания обсуждали с анестезиологами-реаниматологами, терапевтами.
Важно понимать, добавляет собеседник, что от правильности постановки диагноза врачом скорой медпомощи часто зависит судьба пациента. Например, у человека с желудочно-кишечным кровотечением подозревают инфаркт миокарда. Но ведь при панкреатите или других абдоминальных патологиях тоже присутствуют изменения на ЭКГ. Нужно правильно их интерпретировать. Поэтому молодых специалистов ориентируют: сомневаетесь – обратитесь за советом.
Бороться до последнего
В бригаде с Дмитрием Дубакиным работают 2 фельдшера, санитар и водитель. Он сам подбирал коллектив из тех, с кем уже не первый день в одном строю. Поясняет, это опытные и ответственные люди, с которыми у него сложилось полное взаимопонимание – даже без слов. Это особенно важно, если речь идет об экстренной медпомощи.
Работая в реанимационной бригаде, Дмитрий Дубакин зачастую в прямом смысле возвращает людей к жизни. Говорит, немало было в практике случаев клинической смерти с инфарктом на догоспитальном этапе. Из недавнего: мужчина упал на улице, потерял сознание. Благо, все произошло недалеко от станции скорой и неотложной медпомощи. К тому же, рядом оказался медработник, который провел искусственную вентиляцию легких и закрытый массаж сердца.
– Мы прибыли спустя 3 минуты. ЭКГ показала фибрилляцию желудочков – сделали электрическую дефибрилляцию. Достаточно было одного раза, чтобы у человека появилось спонтанное дыхание, началось сердечное сокращение, восстановилось кровообращение. К тому же, обошлось без осложнений. Поэтому всегда говорю, что чем раньше начнутся реанимационные мероприятия, тем выше будет их эффективность, – рассказывает Дмитрий Дубакин. – Хотя, конечно, мне доводилось запускать сердце и на 27 минуте после прибытия бригады, причем мы не знали, сколько до этого человек находился без сознания. К сожалению, люди сегодня, когда видят потерявшего сознание, чаще игнорируют либо снимают на телефон. А время-то уходит...
В стремлении вернуть человека к жизни основной принцип собеседника – бороться до последнего. И в большинстве случаев все заканчивается успешно. Еще когда Дмитрий Владимирович работал в линейной бригаде, приехали на вызов – у мужчины случился инфаркт, развилась фибрилляция желудочков. А спектр оборудования тогда был гораздо меньше. Начали проводить искусственную вентиляцию легких и закрытый массаж сердца. Пациент приходит в сознание и недоумевает: что эти люди с ним делают? Медики пытаются ему объяснить, а он их отталкивает. Но как только перестают делать закрытый массаж сердца, мужчина снова теряет сознание. Подобное повторялось раза 3, пока не приехали коллеги из спецбригады и сделали электрическую дефибрилляцию.
Врач признается: когда возвращает пациента к жизни, передает в отделение анестезиологии и реанимации, ощущает мощнейшее внутреннее расслабление.
«Кто кроме нас?»
Что касается ситуации с распространением COVID-19, то, по словам Дмитрия Дубакина, у него лично и коллег паники по этому поводу не было. Говорит, подобные эпидемии уже доводилось переживать.
– У нас сразу были в наличии необходимые СИЗы, и к первым пациентам, контактам выезжали в полной готовности. Алгоритм действий хорошо отработан, поскольку постоянно проводятся учения по реагированию на вспышки особо опасных инфекций. Новых сотрудников мы быстро сориентировали, и они тоже пополнили наши ряды, – отмечает Дмитрий Владимирович. – Конечно, с конца марта по май период был напряженный. Мы доставляли самых тяжелых пациентов: с серьезной дыхательной недостаточностью, сопутствующей патологией, в том числе забирали из райцентров области. В те дни и недели из машины фактически не вылезали. Но, как говорится, кто кроме нас?
– Знаю, у некоторых специалистов через 10-15 лет наступает эмоциональное выгорание, когда работаешь «на автомате». Я, к счастью, пока с таким не столкнулся. За каждого пациента все равно переживаешь, особенно в критических ситуациях, – делится Дмитрий Владимирович. – Да и более чем за 30 лет у меня ни разу не возникло мысли уйти из службы. Работаю, пока есть силы и здоровье. А когда придет время, спокойно отправлюсь на пенсию. Мне будет чем заняться – люблю рыбалку, собирать грибы, ремонтировать машины в гараже. Хотя это неблизкая перспектива (смеется).
Сын Дмитрия Дубакина – Александр пошел по его стопам: закончил уже 3 курса ВГМУ, подрабатывает санитаром на скорой медпомощи. Несмотря на уговоры отца хорошо подумать – профессия не из легких.
– Когда сын был маленьким, то попал под лесовоз, получил тяжелые травмы. Медики тогда боролись за его жизнь – и победили. Возможно, это повлияло на выбор врачебного дела. И тем не менее, пока не разочаровался. Однако оставаться в службе скорой медпомощи не собирается – хочет стать врачом-анестезиологом-реаниматологом. По крайней мере, пока, – заключает Дмитрий Владимирович.