Когда растешь в творческой среде, твои родные и близкие, друзья семьи живут музыкой, искусством, преподаванием, от тебя ждут чего-то подобного. А ты меняешь шаблон — и выбираешь свой путь. Скрипка, фортепьяно, аккордеон — в окружении Мавлюды Розыевой можно было собрать оркестр. Но ее инструментом стала… анестезия. Сегодня Мавлюда проходит плановую подготовку в клинической ординатуре БГМУ по специальности «Анестезиология и реаниматология».
Здоровье — это музыка
Мама Мавлюды — преподаватель английского языка, и поначалу девушка хотела тоже работать в школе, только учителем химии и биологии. А вот то, что мама всегда мечтала быть доктором, для Мавлюды стало неожиданностью:
Мавлюда Розыева:
От профессии врача мою маму в свое время отговорили ее родители. И мне кажется, нереализованная мечта ее проявилась в способностях дочери к химии и биологии. Мама хотела, чтобы я попробовала себя в медицине. Профессия врача не так далека от искусства. Ты должен владеть своим инструментом. Потому что от этого зависит «музыка жизни».
Человек тоже своего рода музыкальный инструмент. Если он настроен правильно, то здоровье — это музыка. Нам ведь легко даются задачи, когда мы здоровы, когда мы владеем нотами. Но что, если инструмент сломан? Так и со здоровьем: о своем теле все нужно знать, о нем нужно заботиться, вовремя настраивать и порой обращаться к специалистам.
Из педагогического в медицинский за одну ночь
Мама видела дочь врачом, но никогда не настаивала. Понимала: только собственный выбор делает счастливой. Семья помогала выбирать вуз. «Если учеба будет за рубежом, то нужно выбрать город, где рядом есть аэропорт, чтобы не тратить время на поезда и автобусы», — советовали мамины подруги. Многие из них учились в Минске, или их дети были студентами в белорусской столице. От них можно было узнать про некоторые важные моменты. Так, услышав, что для поступления в медуниверситет иностранцу нужен год предварительной подготовки, Мавлюда едва не стала учителем.
Мавлюда Розыева:
Мне казалось, что год такой предподготовки для иностранных студентов медицинского — слишком долгий срок. Можно потратить это время с большей пользой. Поступила в педагогический. Вечером набрала маме и услышала: «Представь, что это не подготовка, а дополнительный курс университета. Может, все-таки попробуешь медицину?»
Ночь раздумий — и Мавлюда забрала документы из БГПУ имени Максима Танка, чтобы отнести их в БГМУ.
Слезы по цене алмазов
За одно лето все изменилось: переезд, разлука с родными, заселение в общежитие, экзамены. Даже фрукты не такие, как в Туркменистане. В Минске пришлось принимать много серьезных решений. Раньше родители оберегали Мавлюду, двух ее сестер и брата от любых трудностей, брали все заботы на себя. Девушка практически не выезжала из родного Туркменабада, не заполняла серьезных документов.
Мавлюда Розыева:
Чувствовала себя ростком, который пересадили. В городе не было ни одного родственника. Сталкиваясь с любой сложностью, я плакала. Мы созванивались с мамой по несколько раз на день. Спасало то, что были любимые предметы, углубление в медицину, новые друзья. Год подготовки пролетел, и сомнений больше не было: я буду врачом.
Моментов усталости хватало. Когда работала медсестрой, сползла как-то по стенке прямо в конце манипуляции. Доктор все понял. А придя в себя, осознала, как важно заботиться о собственном здоровье, режиме, чтобы иметь возможность помогать другим.
Была и самая сложная сессия после третьего курса. Пожаловалась маме. Она тогда даже сказала: «Бросай!»
Мавлюда Розыева:
Как это бросай? В тот момент я переосмыслила весь свой опыт, сколько было сделано, пройдено. Собралась. Поняла, что мама просто пожалела меня, что надо продолжать стараться, а дальше будет легче. Иногда и пациенту следует сказать нечто подобное, чтобы он собрался и понял, ради чего и кого стоит бороться дальше.
Есть такие пациенты, у которых стоит поучиться оптимизму. Одна женщина нас постоянно подбадривала. Казалось, что она верила в нас больше, чем мы сами. Или просто не хотела расстраивать. Хотя и врачи, и сама она понимали, что ситуация критическая. О таких пациентах помнишь всю жизнь…
«Ученики мамы стали моей семьей в Минске»
Поступки человека не растворяются во времени, а возвращаются эхом, уверена Мавлюда.
Мавлюда Розыева:
Моя мама вкладывала душу в учеников. Спустя годы ее выпускники помогали мне в Беларуси. Были и те, кто учился в БГМУ, других вузах. Один из студентов сопровождал меня из родного города, в самолете и до момента, пока я не заселилась в общежитие на экзамены.
Со своими подругами я с момента поступления. Общие цели, трудности, переживания и воспоминания сблизили нас. Можно позвонить среди ночи, и они не отмахнутся. Душевное родство я ценю очень высоко. Эта дружба заменяла мне семью. Не представляю, как бы я училась, если бы не было видеосвязи, мессенджеров. Но в то же время они очень переоценены — ты никогда не почувствуешь объятий родных… Особая тоска всегда подкрадывалась накануне праздников.
Почерк врача — это стиль работы
Профессия требует выверенных и твердых решений, холодного ума. Кого-то надо поддержать, кому-то рассказать весь ход операции по этапам, чтобы человек был спокоен, заверить, что у доктора всегда есть план Б, В…
Мавлюда Розыева:
Реанимация — концентрат опыта. Именно за ним я пришла: никогда не знаешь, что и когда тебе пригодится. Я замечаю лучшее в работе каждого врача. Кто как держит скальпель, общается с пациентами, надевает перчатки, вводит иглу... Мне необходима своя собственная система из этих наработок, чтобы применять их в деле. Постоянно совершенствую эту систему. Врачу необходимо развиваться, применять весь передовой опыт.
Для нее очень важно все описать. Какой был наркоз, как шла операция, падало ли давление, какие меры предпринимались. Она анализирует каждую ситуацию. Это невидимая сторона ее работы очень важна.
Мавлюда Розыева:
Стараюсь, чтобы каждый документ был читабельным, информативным. Это уважение к коллегам. Почерк врача для меня — в стиле работы. Вырабатываю свой.
Не равнодушные, а стойкие
Иногда пациентам кажется, что врачи относятся к их боли слишком спокойно. Но это не так. Стойкость дается нелегко.
Мавлюда Розыева:
Чувствую ответственность за то, чтобы не нести личные переживания к пациентам. Если вышла на смену, то работаю. Но и врачи не роботы, а живые люди. Именно поэтому считаю важным проговаривать чувства в среде коллег, друзей, заниматься личной терапией.
Каждый врач чем-то жертвует во имя медицины. Не только личным временем. Думали ли абитуриенты, что им придется сражаться с коронавирусной инфекцией? Мавлюда не могла в то время уехать домой. Не могла быть с мамой, когда та серьезно заболела другим недугом. Понимала, что все опасно. Давала советы. Была в отчаянии, что не может помочь той, кто своей мечтой вдохновил ее стать врачом.
Пациент никогда не знает, что переживает врач. Ему нужен тот, кто решит его проблему. Мавлюда пришла к такому правилу: «Каждый раз, спасая человека, я знаю, что делаю это во имя мамы. Ее фото всегда со мной».
Еще одно правило Мавлюды звучит так:
Если будет стоять вопрос, какого специалиста выбрать, — я выберу профессионала! Того, кто лучший в узком вопросе. Даже если подход человека в профессии не будет мне близок. В медицине важен результат.
Сила раскрывается в критической ситуации
Мавлюда еще не знает, в каком из отделений ей хотелось бы работать постоянно. Шутит, что изучила белорусскую столицу по маршрутам от больницы к больнице, где обучалась, практиковала, дежурила. Понравился опыт работы и в травматологии, и в урологии, и в гинекологии. Везде свои тонкости.
Мавлюда Розыева:
Не смогла бы работать в детской реанимации. Этот этап обучения скоро. Волнуюсь, но не из-за ответственности. Пока сердцем к этому не готова. Эмоции не должны влиять на работу. А как женщина может абстрагироваться от того, что ребенку плохо? Не бывает чужих детей.
Кстати, имя Мавлюда означает «новорожденная». Не удивлюсь, если она вдруг передумает насчет детской реанимации. Недавно она казалась себе слабой и эмоциональной. Но разве это не сила — собраться и принять решение? Бороться и отчаянно верить в то, что кто-то назовет чудом? Внутренняя сила человека считывается мгновенно. А раскрывается в самый нужный, порой критический момент, когда стоит вопрос жизни и смерти.