Неуверенность перед операцией говорит о том, что ты чего-то не знаешь, что-то не продумал, не проговорил, отмечает заведующий 1-м хирургическим отделением Могилевской областной клинической больницы Сергей Ковалев. В профессии он уже 28 лет. И как опытный хирург, входя в операционную, имеет несколько вариантов выполнения вмешательства. В интервью «Медвестнику» собеседник поделился случаями, когда удавалось спасти, казалось бы, обреченных пациентов.
Сергей Анатольевич, полагаю, хирургия — действительно ваше призвание. Как пришли в профессию и что все это время мотивирует вас совершенствовать навыки, продолжая помогать людям?
Мой выбор профессии был, можно сказать, предопределен. Я с детства окружен медициной: мой отец Анатолий Ковалев — врач-хирург, заведовал хирургическим отделением Быховской районной больницы. Я видел, как он работает: постоянно приезжал-уезжал, ни выходных, ни отпуска... Работа хирургом в районе довольно тяжела. Тем не менее после бесед с отцом я все-таки пошел в медицину. Хотя выбор был, мне очень нравилась астрофизика. Но и отец, и другие врачи говорили, что лучше профессии нет — оказывать помощь людям. Так я подал документы в Витебский мединститут, о чем ни разу не пожалел.
Интернатуру проходил в больнице скорой медицинской помощи в Могилеве у Анатолия Лаврентьевича Юрченко, где мне показали после мединститута, как нужно работать, научили оказывать именно практическую помощь — оперировать, ассистировать, ставить диагнозы. В то время было много интернов, дежурили и по двое, и по трое, стремились ассистировать, оперировать. Мы не думали о часах, об оплате... После интернатуры работал хирургом в Быховской ЦРБ.
Что мотивирует? Сначала желание стать настоящим доктором, хирургом, расти в профессиональном плане. Стремление приобрести больше знаний и навыков привело меня в клиническую ординатуру (обучался у профессора Игоря Николаевича Гришина). Далее работа в областной больнице: уровень старших, более опытных коллег также подхлестывает к образованию. К слову, пригласил меня сюда заместитель главврача по хирургической помощи Игорь Яковлевич Савостенко. Начинал в отделении гнойной хирургии под руководством Эдуарда Александровича Язвинского. Затем перешел в 1-е хирургическое отделение, которым заведовал Евгений Петрович Ковалкин. Мотивируют интерны, молодые специалисты, которые приходят в отделение. Да и по самой своей специальности доктор не должен задерживаться на достигнутом, потому что наука идет вперед и необходимо внедрять в практику современные методы, чтобы на достойном уровне оказывать помощь.
Что на сегодня считаете своим главным достижением в профессии и что содействует успеху?
То, что я работаю в областной больнице, заведую отделением, учу интернов, молодых врачей. Я состоялся как доктор, как хирург.
По характеру я перфекционист, все должно быть правильно и понятно, я так воспитан. В принципе хирургия и должна на этом строиться, случайности здесь, конечно, бывают, но нужно предугадывать события, знать, как и что должно произойти по ходу операции, лечения. В нашей профессии необходимо прогнозировать, поэтому я пытаюсь оказывать помощь именно с этой точки зрения.
Моя мама по специальности библиотекарь, дома всегда было много книг, я часто посещал библиотеку, много читаю до сих пор и не только по медицине, объем разносторонних знаний также способствует развитию как доктора.
Исходя из каких признаков вы бы сказали, что тот или иной хирург — действительно профессионал? И какие качества, на ваш взгляд, отличают хирурга от других специалистов и необходимы в большей степени?
Профессионализм хирурга особенно виден в операционной. Есть люди, которые приходят в интернатуру, мы их учим, и через месяц-два-три они уже начинают оперировать, ассистировать на больших операциях, быстро все схватывают. И, к сожалению, есть те, у кого не идет это дело. Мне кажется, это особенности характера, уровень развития…
Хирургия — это сплав теоретических знаний и практического мастерства. При первых нескольких операциях видно, как человек может не только сделать разрез или завязать какой-то узел, но и применить свои знания и навыки по ходу операции, когда возникают какие-то нюансы. Это и врожденные способности, и то, как тебя научили.
В общем-то, как и в любой специальности. Не дано — не получится, и такое бывает, даже при большом желании. Но человек уходит в другую специальность, из него может получиться хороший руководитель…
Для хирурга особенно важно такое качество, как терпение, потому что иногда приходится стоять в операционной по 6–8 часов, а после осматривать больных, назначать лечение, идти в реанимацию. На работе обычно задерживаешься…
Помните свою первую самостоятельную операцию? Когда почувствовали себя достаточно уверенно? И какая операция даже для опытного хирурга представляет трудности?
Первую самостоятельную операцию выполнил во время интернатуры под контролем врача-хирурга Екатерины Яковлевны Дашковской. Это была аппендэктомия. Конечно, тяжело, весь мокрый был. Но после операции ощутил радость, что смог это сделать.
Во время ординатуры устроился дежурантом, выполнял аппендэктомии, грыжесечения и другие операции, чувствовал себя более-менее уверенно на таких вот небольших вмешательствах. Далее рост в моей хирургической технике, профессиональных знаниях позволял браться за более сложные операции. Но и на данный момент есть такие вмешательства, которые, прежде чем выполнить, приходится обдумать несколько раз, четко выстроить план. И бывает даже аппендицит такой, что оперировать его очень тяжело. Более сложные, большие — операции на гепатобилиарной зоне, поджелудочной железе, желудке, реконструктивные операции на кишечнике, повторные, когда возможны несколько вариантов выполнения, течения, исхода. Все это тщательно обдумывается, и уже по ходу операции решается вопрос окончательной методики.
Что самое сложное в работе хирурга? Насколько трудно мириться со смертью пациента?
В большинстве случаев удается помочь. Но бывают такие ситуации, к сожалению, когда, несмотря на наше хирургическое лечение, интенсивную терапию в послеоперационном периоде, спасти пациента невозможно. Или такие заболевания, справиться с которыми мы не в силах. Самое сложное — то, что ты не можешь помочь, ты вкладываешь душу, применяешь все свои знания, опыт, но человек все равно умирает. Со смертью каждого пациента ты теряешь часть своей души, своего здоровья, тяжело переживаешь…
Хотя время, конечно, лечит. Труднее поначалу, когда прокручиваешь в голове, что ты мог сделать не так, может быть, нужно было по-другому… Поддерживают дом, семья.
Что вы обычно говорите пациентам перед операцией и что они хотят услышать от врача-хирурга, какие вопросы задают, чего боятся?
Пациенты хотят услышать от доктора, что все будет хорошо, операция пройдет без осложнений. Но мы всегда объясняем, какой диагноз, какие исходы могут быть, в том числе, неблагоприятные. Больной, а также его родственники должны все это знать. Перед операцией говорю, что мы приложим все усилия, сделаем все, чтобы помочь. При этом пытаюсь сказать, и большинство это понимает, что не все зависит от врача, может быть, даже в большей степени все зависит от Бога.
А чего боится сам хирург? С какими мыслями идете в операционную?
Хирург должен быть спокойным, уверенным в своих силах, в своих действиях, в своей бригаде. Неуверенность перед операцией говорит о том, что ты чего-то не знаешь, что-то не продумал, не проговорил. Нужно знать варианты, исходы вмешательства. Всех больных обсуждаем на утренней планерке. Плюс у себя в голове прокручиваешь ход операции.
Как обстоят дела с кадрами? Что скажете о коллективе отделения?
Хирургов становится все меньше, в районах по одному-два осталось. Раньше, в 1996 году, когда я пришел на работу, в каждой ЦРБ был хирург, который знал весь район, готовил кадры, был оплотом хирургического коллектива. Сегодня такого нет. Молодых хирургов после интернатуры на районе порой просто некому учить, они отрабатывают и уезжают. А ведь если в отделении узкая хирургия, например, абдоминальная, то на районе это и травматология, и урология, гнойная, сосудистая хирургия… И человек оттуда выходит уже с большими знаниями, умениями и быстрее вливается в работу. Молодые доктора, которые к нам устраиваются, стараются, и у них получается, но, к сожалению, многие уходят заведовать в другие больницы или переезжают.
Сегодня в нашем отделении трудятся опытные хирурги Евгений Ковалкин, Владимир Татаринов, а также Олег Сычиков (второй год после интернатуры), Никита Харитонов. И совместитель — заместитель главного врача по хирургической помощи Игорь Яковлевич Савостенко. Много лет в отделении отработал Валентин Протасевич, бывший главный хирург области. Коллектив хороший. Трудимся не только в операционной, ведем консультативный прием в поликлинике, дежурим по Центру экстренной медицинской помощи. Режим напряженный, много операций, с начала года выполнено уже около 740. В среднем в год проводим 1 100–1 200 хирургических вмешательств. Отделение рассчитано на 50 коек.
Насколько вы строгий руководитель? Какие ваши главные требования к работе персонала?
Если ты пришел на работу, должен работать. И надо сказать, у нас в отделении порой некогда присесть. Потому что это обход, это операции плановые, экстренные, бывает, день отработал, потом дежуришь, потом еще день работаешь, и к концу этого полуторасуточного режима сил просто нет, а еще и бумажная работа...
Знания, умения, отношение к пациентам. Раньше было такое понятие — «больной». И мне кажется, это было правильно в том плане, что это более широкое понятие, чем пациент: у человека, кроме основной патологии, с которой он поступает, есть, как правило, несколько сопутствующих заболеваний, на которые также нужно обращать внимание и по которым также нужно оказывать помощь.
Сегодня есть проблема общения с пациентами, их родственниками. Медицина перестает быть для них областью врачевания, лечебного дела, уходя в сферу оказания услуг. Это совсем разные вещи. Пациенты говорят: дайте гарантии. А какие гарантии мы можем дать, если, несмотря на планирование операции, все обследования, бывают нюансы, которые невозможно предугадать. К врачебной, сестринской деятельности должно быть немного другое отношение.
Кроме того, хотелось бы обратить внимание на обучение в медуниверситетах, медколледжах, которое больше направлено на достижения технического прогресса.
В первую очередь будущих врачей нужно учить разговаривать с пациентами, думать и самостоятельно ставить диагнозы. Обследования, технологии — это второй этап. Протоколы диагностики и лечения предполагают усредненные данные, и бывают ситуации, когда нужно думать более широко. Каждый пациент — это индивидуальность.
Работа врача не должна выполняться механистически: поступил больной, ты записал определенные жалобы, назначил обследование и только потом выставил диагноз. Нет, человека нужно осмотреть, поговорить с ним, подумать о диагнозе, еще не имея данных обследований. Молодые доктора поедут на район, и того, что есть в крупных городах, у них может и не быть, но они должны выставить диагноз и назначить лечение или выполнить операцию, если необходимо. Раньше все это делалось руками, фонендоскопом и при помощи минимального количества анализов. Сегодня люди думают, что компьютерные программы, роботы могут заменить специалиста, но это не так, операцию выполняет человек, даже если он находится в другом помещении, он работает джойстиками, манипуляторами. Да, компьютер немного сглаживает, корригирует движения, может что-то подсказать, но главным остается человек.
Какие операции выполняете в отделении, какие методы осваиваете?
Выполняем практически все операции на органах брюшной полости, кроме больших резекций и трансплантаций печени, операции на коже, подкожной клетчатке, щитовидной железе. Оказываем плановую и экстренную помощь населению части города, Могилевского района и Могилевской области. Прерогатива нашего отделения, как и раньше, — хирургия желудка, кишечника, поджелудочной железы, печени, желчевыводящих протоков, грыж, щитовидной железы, а также лапароскопическая хирургия. Так, освоили лапароскопическое грыжесечение при грыже пищеводного отверстия диафрагмы, пластику паховых грыж лапароскопическим методом. С внедрением оборудования все больше идем от открытой хирургии к лапароскопической. Есть желание внедрять лапароскопические методы в хирургию кишечника, желудка.
Продолжаем использовать однорядный шов в хирургии желудка и кишечника, который впервые был применен здесь, в Могилевской области.
Какие случаи из практики запомнились?
Все сложные панкреатиты лечатся у нас в отделении. Болезнь крайне тяжелая, страдают преимущественно молодые люди.
Однажды поступил мужчина 28 лет с панкреонекрозом, по томограмме практические полный некроз поджелудочной железы. Оперировали несколько раз. В конечном итоге осталась лишь небольшая часть головки железы. Но пациент выжил. Продолжает поступать к нам на обследование, долечивание, работает.
Это один из тех случаев, когда по статистике, по всем законам, есть большая вероятность, что человек не выживет, но ты прикладываешь усилия, и такого пациента удается спасти. Причем это заслуга не одного хирурга, очень многое зависит от нашей реанимации, которая поднялась в техническом плане, выхаживании пациентов, применении экстракорпоральных методов детоксикации, ведении в дооперационном, послеоперационном периоде.
Изменились подходы в отношении желчнокаменной болезни: если в желчном пузыре есть конкременты, мы говорим о том, что нужно оперировать. Но бывают такие ситуации, когда люди не знают об этом, сидят дома до последнего, а потом приезжают в больницу в состоянии, когда помочь уже невозможно, как бы мы ни пытались. Поэтому хотелось бы обратить внимание на то, как важно вовремя удалить желчный пузырь, не дожидаясь осложнений. Так же и с грыжами живота. Женщина года два назад поступила с огромной вентральной грыжей, ожирением 3-й степени, холециститом. Удалили желчный пузырь, грыжу, имплантировали полипропиленовую сетку, удалили кожно-жировой фартук. Пациентка чувствует себя хорошо, но снова начинает набирать вес, пытаемся корригировать эти моменты.
От большинства людей, которые выписываются из нашего отделения, слышишь «спасибо, доктор, что помогли». В такие моменты испытываешь радость, какое-то душевное благополучие.
Чему научила вас профессия?
Профессия учит любить жизнь — как свою, так и твоих пациентов. Дороже жизни нет ничего. Поэтому вся наша работа направлена на помощь людям, чтобы их жизнь продолжалась, счастливо и хорошо. Еще хотелось бы научиться большему спокойствию, стараться меньше переживать в случае невзгод, неудач.
В этом году Сергей Ковалев награжден знаком «Отличник здравоохранения». Жена Сергея Анатольевича Виктория Ковалева — также медик, работает медсестрой в физиотерапевтическом отделении Могилевской областной клинической больницы. Дочь Елизавета окончила 4-й курс ВГМУ.
Виктория Ковалева:
Мы познакомились в Минской областной клинической больнице, я тогда трудилась в отделении гнойной хирургии. Я знаю, как он (Сергей Ковалев. — Прим. авт.) работает в операционной: это настоящий профессионал. Очень исполнительный, ответственный, честный. Человек, который ничего не откладывает на завтра. Он никогда не переложит ответственность на другого, возьмет на себя самое сложное, чтобы оградить от трудностей остальных. Хочешь сделать хорошо — сделай сам. Вот это про него. Ну а я прикрываю тыл.