Тахер Мохаммади был уверен, что медицина — его призвание. Выбирая учебное заведение в далеком 1993 году, доверился другу: тот уже учился в Минске и советовал этот красивый и безопасный город. Тахер предполагал, что будет работать в родном Иране. Даже уехал туда на три года после окончания медуниверситета и аспирантуры. Тем не менее свою карьеру, семью, место для жизни он обрел именно в Минске.
Как поэзия помогла медицине
Тахер не знал ни слова по-русски, когда приехал учиться. Но разве это помешает тому, кто нацелен на результат? Хорошо владел химией, биологией, математикой, физикой. Имея базу, сосредоточился на изучении языка. Нашел оптимальный для себя метод.
Чтобы лучше понимать преподавателей, правильно доносить свою мысль, старался делать переводы персидской литературы на русский. Удалось обогатить лексику. Хотелось, чтобы речь звучала понятно, красиво.
Русский язык имеет много нюансов, которые сложно уловить иностранцу. Падежи вызывают сомнения и сейчас. Правила сегодня можно сверить в интернете, тогда такой возможности не было. Своим студентам Тахер Мохаммади советует: «Если вы считаете, что хорошо овладели русским языком, напишите на нем письмо маме».
Доцент кафедры патологической анатомии и судебной медицины, кандидат мед. наук Тахер Мохаммади читает лекции в БГМУ на русском и английском. По его мнению, университет дает много преимуществ нынешним студентам из Индии, Шри-Ланки, других стран — тем, кто планирует вернуться на родину и практиковать там. Если обучение будет проходить только на русском, то им придется все полученные знания переводить. Это непросто. Тахер знает, о чем говорит. Он прошел этот путь самостоятельно в родной стране, подтверждая свои знания.
Почему вернулся в Беларусь? Хотелось заниматься наукой, расти профессионально. В направлении патанатомии в этом смысле Беларусь давала больше возможностей. В Иране разрешение на исследование тела выдается в исключительных случаях.
Любовь к науке привили наставники
Тахер Мохаммади:
Получая медицинское образование, я не представлял сферу, в которой буду работать. Перед глазами — элита медицины, учителя, которые сделали прорыв в своей отрасли. Сложно не вдохновиться. Короткий курс по аутопсии стал решающим. Вдохновился лекциями профессора кафедры патологической анатомии БГМУ Михаила Недзьведя.
После диплома подошел к Михаилу Константиновичу за советом. Признался, что хотел бы заниматься патанатомией, поступить в ординатуру, а затем в аспирантуру.
Тахер Мохаммади:
Профессор Евгений Давыдович Черствый дал тогда задание написать обзорную исследовательскую работу по раку молочной железы и сказал подойти через месяц. Получилось закончить раньше. Следующее направление, которое мне предстояло исследовать, — щитовидная железа.
Изучал иммуногистохимическую характеристику пролиферативной активности опухолевых клеток. У Евгения Давыдовича, ставшего моим научным руководителем, перенимал бесценный опыт. Мне повезло быть его учеником. Диссертацию написал досрочно.
С уважением к жизни
Тахер Мохаммади:
Иногда люди удивляются, когда уточняю, что я патологоанатом. Есть в обществе стереотип, связанный с данной профессией. Представляют угрюмого человека, который имеет дело со смертью. Немногие соотносят патанатомию с продолжением лечения. А между тем это именно так.
Патологическая анатомия имеет несколько направлений. Чаще всего это диагностика заболеваний у живых людей, когда проводится исследование фрагмента ткани, — биопсия.
Для меня вскрытие — это работа, которую важно сделать хорошо. Ты видишь материал, берешь его для исследования. Для меня это в первую очередь человек. И он им остается всегда. Даже когда душа его покинула. Делаю свое дело с уважением к жизни.
Тахер Мохаммади:
Если бы я занимался только вскрытиями, безусловно, могло бы случиться выгорание. Это очень опасно для врача. Я счастлив, что могу заниматься наукой и преподавать. Каждый день стараюсь читать новые данные по профессии, современные исследования в различных направлениях медицины. Это мое главное правило. В отличие от узких специалистов, которые углубляются в изучение определенного органа, патологоанатом должен владеть знаниями о каждом из них. Никогда не предугадаешь, что тебе предстоит исследовать завтра.
Пациенту важен качественный и достоверный результат. Сомневаться, «а все ли сделал верно, все ли учел» — абсолютно нормально. Вы не встретите патологоанатома, который будет самоуверенно утверждать, что только его мнение верное. Во всем мире патологоанатом не ставит диагноз в одиночку. Патологическая анатомия — междисциплинарная наука. Нужны рентгеновские снимки, КТ, МРТ и другие исследования, чтобы исключить ошибку. У нас, в РНПЦ травматологии и ортопедии, есть возможность собрать консилиум с другими врачами. Иногда необходимо выслушать мнение радиолога или онколога, чтобы они дали свое заключение.
Я вижу фиброзную ткань или воспаление. Важно понять, не вызваны ли они остеомиелитом. Характер этого изменения, его причины, прогноз можно установить, лишь анализируя многие факторы. Важен точный диагноз. От твоей компетентности, правильно вынесенного решения зависит ход дальнейшего лечения. На кону жизнь человека. Это особая ответственность.
Сейчас внимание врача-патологоанатома сосредоточено на исследовании доброкачественных хрящевых опухолей.
Сохранить движение
Иногда после травмы вокруг сустава начинается разрастание костной ткани. Нередки случаи, когда у здорового человека после, допустим, аварии, спустя 7–8 месяцев начинаются проблемы с тазобедренными суставами. Нужно исследовать, почему это происходит, работать над тем, чтобы не допустить анкилоза. Над решением этой задачи трудится большая группа специалистов: морфологи, травматологи, хирурги и другие специалисты.
Тахер Мохаммади задумывается о докторантуре. Работа предстоит основательная и сложная. Но за доцента Мохаммади коллеги готовы поручиться. А заведующая лабораторией клинической морфологии, профессор Людмила Пашкевич отметила, что Тахер Мохаммади — профессионал, один из лучших. Такая высокая оценка от заслуженного врача Республики Беларусь дорогого стоит.
Оказывается, именно Людмила Антоновна в свое время разглядела талант в молодом враче. После возвращения из Ирана Тахер искал, где проявить себя. На кафедре тогда не было вакансии. О возможности заниматься исследованиями в РНПЦ травматологии и ортопедии услышал случайно. Пришел на собеседование к Людмиле Антоновне (в то время она являлась заместителем по науке) и с тех пор работает в РНПЦ.
Дом там, где сердце
Тахер приезжает на работу к 7:30. И дело не только в отсутствии пробок. Просто есть заветные полчаса, когда можно оценить предстоящую работу. Составить план, наметить дела на день, месяц, год.
Тахер Мохаммади:
Долгосрочное планирование — то, что возможно в Беларуси и сложно представить в Иране.
Я люблю Беларусь со времен студенчества. Здесь мои друзья, коллеги, студенты, пациенты, моя любимая работа и семья. Мне нравится открытость белорусов, которые всегда готовы подсказать и помочь. Для меня очень важна безопасность. Когда ты можешь быть спокоен за то, что твоя дочь вернется поздно с занятий, это дорогого стоит.
Когда в гости приезжали родители, они очень удивлялись, что можно было оставить машину в любом месте и вернуться за ней спустя несколько дней. Когда вопрос о безопасности не стоит, ты можешь всецело посвятить свое время любимому делу.
Тахер Мохаммади:
Белорусы очень добрые по натуре. Несколько лет назад сменил вид на жительство на белорусский паспорт. Так что перед вами белорусский доктор Тахер Мохаммади.