Жизнь иерея Георгия Глинского — клирика прихода Храма святой равноапостольной великой княгини Ольги — неразрывно связана с таким учреждением здравоохранения, как Городской клинический центр паллиативной медицинской помощи Минска, отделением паллиативной медицинской помощи № 2.
За новое для себя дело — окормление пациентов хосписа — батюшка взялся несколько лет назад, и оно быстро стало важной частью его служения. Наша беседа — о правильной помощи, духовном поиске и облегчении в болезнях и тревогах.
Свобода выбора
Отец Георгий, насколько пациенты хосписа нуждаются в помощи священнослужителя?
– У нас сложилось конструктивное сотрудничество с отделением паллиативной медицинской помощи № 2, которое дает свои добрые плоды. Пациенты хосписа, находясь в его стенах, могут рассчитывать на всестороннее пастырское окормление со стороны Православной церкви. Они имеют возможность обсудить темы, связанные с духовной жизнью, получить от священника ответы на вопросы, которые их волнуют, обрести утешение от Бога через участие в христианских таинствах.
Посещаю хоспис два раза в неделю (или чаще, в зависимости от экстренности ситуации). В моем служении мне помогает команда волонтеров Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению Белорусской православной церкви. Это православные миряне, которые имеют подготовку в сфере сестринского ухода за больными, и в то же время достаточно компетентны, чтобы говорить на духовные темы, затрагивать те или иные аспекты духовной жизни христианина и христианского вероучения. Они помогают в меру своих сил сотрудникам хосписа в базовом бытовом уходе за пациентами: помыть, постричь, покормить, почитать книгу. Во время общения с пациентами волонтеры и собирают для меня информацию об их духовных нуждах и запросах. Если ситуация экстренная, человек находится в крайне тяжелом состоянии, я стараюсь приехать как можно быстрее. Когда такой срочности нет, то посещаю хоспис на следующий день.
Пациенты, как правило, делятся на несколько категорий. Первая — это люди воцерковленные, то есть те, кто крещен и является постоянным прихожанином того или иного православного прихода, имеющий, с точки зрения сакраментальной, опыт полноценной духовной жизни — личной молитвы, участия в богослужениях и христианских таинствах, в первую очередь в причастии. И для них очень важна возможность во время непростого испытания не лишать себя духовной поддержки.
Другие пациенты — те, кто не крещен или посещает храм от случая к случаю и имеет собственное специфическое представление о христианской вере. У них есть возможность через общение со священником и волонтерами заполнить те или иные духовные пробелы, в чем-то откорректировать свои взгляды касательно вероучения, «перезагрузить» свои отношения с Богом, приступив к таинствам исповеди и причастия. И порой именно в стенах хосписа для многих начинается христианская жизнь. Бывают случаи, когда пациенты тут принимают и таинство крещения.
Родные, наверное, нередко тоже стремятся пригласить священника к своему тяжелобольному родственнику?
– Важным фактором участия в таинствах, как и во всех аспектах христианской жизни, является желание человека, его личный выбор. Бог не навязывает себя насильно и не хочет, чтобы его любили из-под палки, шли не по велению собственного сердца. Следовательно, и мы должны уважать свободу человека.
В жизни бывает так, что родственники больного, движимые лучшими намерениями, могут забывать про эту свободу, отказывают ему в духовном окормлении или, наоборот, пытаются его навязать, оперируя от имени больного, подменяя его желания своими. Поэтому если ко мне обращаются родные пациента, то я всегда уточняю, чего хочет он сам. Случается, что приходится объяснять, что без согласия пациента нельзя совершать никакие таинства, что свобода человека является фундаментом отношений с Богом.
Мотивы, которыми бывают движимы родные больного человека, наряду со специфическим вариантом самоуспокоения связаны с ожиданием, что благодать таинства подействует как «волшебная таблетка», как некий магический прием, принесет если не полное исцеление от болезни, то физическое облегчение в моменте. Важно понимать, что духовная жизнь, то есть наши отношения с Богом, существуют не для того, чтобы поправить здоровье, как-то удачно устроиться в жизни. Она учит человека перестать воспринимать Бога как исполнителя желаний, которым мы манипулируем с помощью ритуала, но довериться ему всей нашей жизнью, общаться с ним, глядя за горизонт той ситуации, в которой оказались, помнить, что он любит нас. Именно осознание того, что Бог нас любит и никакая болезнь не может этого перечеркнуть, и дает облегчение, наполняет новыми силами и помогает не унывать.
Сложные разговоры
Часто в болезнях люди стремятся пособороваться. По личному опыту знаю, что проблемы со здоровьем после этого таинства могут уйти.
Конечно, мы можем просить в молитве Бога о выздоровлении. При совершении соборования молимся об исцелении — возвращении целостности жизни человека — и задаем Богу вопрос: «К чему эта болезнь: она последняя или будет выздоровление?». Ответ всегда ясный и однозначный: да или нет, поэтому это таинство совершается единожды во время какой-то достаточно серьезной болезни. Действительно, после соборования бывают исцеления. Но может быть и другая ситуация, которую тоже надо принять, — в жизни каждого однажды случится последняя болезнь. Тогда мирная христианская кончина станет ответом на молитвы.
Здесь тоже многое зависит не только от самого человека, но и от тех, кто находится рядом.
Приходится сталкиваться и с тем, что родные не говорят больному о том, что прогноз неблагополучный и, возможно, времени осталось мало, скрывают от него правду, потому что им кажется: именно так ему будет легче. Но на лжи ничего хорошего построить нельзя.
Все-таки очень важно и в самый пугающий для многих момент уважать свободу человека. Бог никого не лишает ее, и мы тоже не должны. Ведь это даст возможность правильно распорядиться временем, которое осталось, успеть сделать важное, навести порядок в делах и отношениях с другими людьми…
Инициатором непростого разговора должны стать самые близкие для больного люди. Я думаю, что именно они смогут найти правильные слова, наполненные заботой и любовью.
Такое отношение к жизни и к смерти позволит смотреть за их горизонт и видеть перспективу вечной жизни. Сама суть пастырского окормления умирающего человека не в том, чтобы он смирился с неизбежностью смерти, а в том, чтобы поверил в неизбежность воскресения, в неизбежность Царства Христова. И не из страха перед смертью, а в ответ на понимание, что Бог его любит.
Иногда обращаются еще с одним важным вопросом. Не у всех есть возможность самим ухаживать за тяжелобольными, требующими постоянного ухода и наблюдения близкими — мамой, папой, бабушкой или дедушкой. И в таких случаях люди не могут успокоиться, считая, что должны этим обязательно заниматься самостоятельно, но не справляются, не выдерживают физически и психологически. Ведь редко кто может оставить при этом работу, нужно все совмещать и успевать. И бывает, обстановка становится невыносимой, накаляется, что тяжело переживают все члены семьи да и сам больной. А потому предоставление близкому постоянного медицинского ухода при участии профессионалов в хороших условиях является достойной альтернативой.
Что вас больше всего трогает, поражает в хосписе?
– Когда вижу, как пациенты поддерживают, помогают друг другу. Недавно я причащал пациентов в двух палатах, и было приятно наблюдать за их общением, добрым отношением друг к другу и взаимовыручкой. Это зримые плоды духовного попечения, желанные для любого пастыря: видеть, как люди, вопреки личной беде, благодаря своим отношениям с Богом внутренне преображаются, проявляют сочувствие и заботу о других страждущих, ставят благополучие и жизни других выше собственных. Для меня это является выражением любви, заповеданной нам Господом, которое говорит: в хосписе, как и в любом месте, есть место надежде, любви, доброте, милосердию.
Возможность заботиться и самому стать лучше
Валерия Мемех, старший волонтер:
Свои первые шаги в волонтерстве я делала во время ковида в Красном Кресте. Была в группе, которая оказывала помощь пожилым людям: мы приносили им необходимые лекарства, продукты, ходили в поликлинику за рецептами… Потом был перерыв. Желание продолжать оставалось, я не могла понять, где могу применить себя.
Два года назад увидела в Инстаграме на сайте братства в честь святого апостола Иоанна Богослова объявление об организации волонтерской деятельности в хосписе. Мне эта возможность сразу же легла на душу. Так я стала куратором группы.
Не все, с кем мы начинали, остались. Но сейчас сложилась крепкая команда единомышленников из 12 человек, в их числе двое мужчин, что очень важно. Есть также женщина, которая по состоянию здоровья не может физически помогать, но зато больше общается с больными, читает им.
Изначально важна правильная, реальная мотивация. Если приходишь в такое волонтерство, чтобы спасти весь мир, скоро выгоришь. Лично для меня есть несколько важных причин. Это возможность показать свою веру делами, идти за Христом, протянуть руку помощи нуждающимся. Кроме того, мои родители умерли, когда мне было 20 лет. Сейчас я могла бы подарить им свою более зрелую любовь, заботу, поддержать финансово. Осталась некая незавершенность. Я нашла выход: молюсь за них и помогаю другим людям.
Хоспис — место непростое. Приходится порой держать за руку человека, который умирает, быть рядом в его последние часы и минуты или видеть тех, кто только что ушел... Большинство пациентов прикованы к постели. Но не нужно думать, что там преобладают мрачные краски. Мы дарим друг другу столько тепла! Зачастую волонтер получает больше, чем отдает. Приходим домой выжатыми, уставшими и физически, и эмоционально, но потом чувствуем такое наполнение! Бывает так, что пациент, выражая свою благодарность, просто погладит по руке, а ты и на следующий день чувствуешь тепло этого поглаживания.
Есть такое мнение: если тебе плохо, иди помогать тому, кому хуже. Я не совсем согласна, по крайней мере это не относится к хоспису. Там, чтобы отдавать другим, точно нужно быть наполненным самому. Однажды я пришла с работы очень уставшая. Не чувствовала энергии внутри, мне было тяжело и пациентам со мной тоже. После этого взяла за правило: когда мне самой плохо, в хоспис идти не нужно.
Пациентам необходимы любовь, забота, терпение, потому что они круглосуточно находятся в четырех стенах. Во время своих визитов мы должны аккуратно, трепетно войти в реальность человека, в мир, в котором он находится. Ни в коем случае не помешать ему своей суетой, торопливостью. Если есть возможность всего пять минут побыть рядом с этим пациентом, нужно отдать их ему целиком, ни на что больше не отвлекать свои ум и сердце.
Разговоры необязательны. Иногда достаточно просто помолчать, подержать человека за руку, погладить. Глубина общения может достигаться и в полной тишине. Пожатие руки и взгляд значат и выражают очень многое, порой гораздо больше, чем слова. Тема одиночества, к сожалению, стоит очень остро. В большинстве случаев пациенты осознают, что находятся на пороге смерти, а поговорить с родными не получается, потому что эта тема, как правило, закрыта.
Всегда благодарю за доверие, за то, что человек согласился, чтобы мы ему выполнили гигиенические процедуры, поговорили, просто побыли рядом. Мне особенно радостно, когда люди в хосписе тянутся к Богу: принимают крещение, исповедуются, причащаются, соборуются. Видеть это, помочь — для меня огромное счастье. За возможность принимать участие в таком проекте очень благодарна синодальному отделу по церковной благотворительности и социальному служению Белорусской православной церкви и братству в честь святого апостола Иоанна Богослова, лично иерею Роману Артемову за трепетное отношение к нам, постоянную поддержку, обсуждение острых, важных для нас тем.
Личный выбор и активная форма веры
Татьяна Шидловская, волонтер:
Для меня волонтерство в хосписе — личный выбор и активная форма веры, добровольная помощь и чувство сострадания к людям, которые оказались в очень сложной ситуации. Посещаю хоспис с начала этого года, но такое желание у меня возникло гораздо раньше, только не было понимания, как его реализовать.
К счастью, я узнала, что при синодальном отделе по церковной благотворительности и социальному служению Белорусской православной церкви есть несколько направлений оказания помощи. Была рада присоединиться, пройти подготовку, в итоге выбрала то, что мне ближе всего, — хоспис. Для меня это место, где очень ярко и тонко чувствуются тишина и глубина жизни, ее мерцание при общении с тяжелобольными людьми. Каждый раз пытаюсь гармонично, ненавязчиво встроиться в мир человека, разделить с ним его боль.
Нахождение в хосписе, паллиативная помощь дают возможность на уход из жизни без боли и одиночества. Для одиноких людей это вообще спасение, лучшее место, они так и говорят. Вопрос физических страданий грамотно решается медицинским персоналом. Мое участие, как и других волонтеров, в том, чтобы проявить заботу, утешить, согреть. Мы проводим процедуры, связанные с личной гигиеной: бреем, стрижем, моем голову…
Ведь не у всех есть родственники, которые могут помочь в решении этих вопросов. И пациенты, особенно женщины, чувствуют себя очень дискомфортно, невозможность элементарно ухаживать за собой увеличивает их страдания. Когда мы проводим процедуры, параллельно общаемся на те темы, которые они позволяют затрагивать или поднимают сами. И часто это становится еще и возможностью побеседовать о наболевшем. У мужчин иногда вижу слезы на глазах: им первое время сложно понять, что кто-то незнакомый заботится о них просто так, бескорыстно, что за это не нужно платить.
По моему наблюдению, многим важно поговорить о смерти. Это табуированная тема, которую не всегда могут поднять с самыми близкими людьми, но именно она и сидит внутри, причиняет душевные страдания. Постепенно налаживаются тесная связь и очень глубокие, сближающие разговоры. Порой то, что приходится слышать, поражает и обезоруживает. В словах видны надежда, жизнь. Например, неожиданно оказывается: пациенты хосписа могут шутить, говорить комплименты, мужчины спрашивают, замужем ли я, счастлива ли.
Когда ухожу, меня благодарят разными словами, но в них чувствуются настоящие тепло и искренность. Я тоже обязательно всегда говорю: «Спасибо большое!» В ответ часто слышу: «За что?» Отвечаю: «За то, что вы помогаете мне, даете возможность сделать что-то доброе и стать лучше».