Старший ординатор — врач-невролог госпитального отделения 432-го ордена Красной Звезды Главного военного клинического медицинского центра Вооруженных Сил Республики Беларусь, подполковник медицинской службы Павел Зарецкий — один из тех, кому недавно была объявлена Благодарность Президента Республики Беларусь за значительные заслуги в служебной деятельности, высокое профессиональное мастерство, активное участие в оказании международной гуманитарной помощи на территории Сирии. Мы встретились с Павлом Владимировичем в ГВКМЦ, в той его части, что отведена медицинскому отряду специального назначения.
«Я знал, что меня ждет»
…Павел Зарецкий приходит на встречу с небольшим опозданием: «Был в реанимации, привезли пациента с очень тяжелым инсультом, отеком головного мозга и судорогами». Да, и в обычной, будничной работе врача экстренные вызовы — не редкость. Да, работа требует сил, зачастую быстрых и при этом взвешенных решений, постоянного обновления знаний. Но другого от своей профессии Павел Владимирович и не ждал, тем более что вырос в семье медиков, видел, как работают родители, понимал, что ждет его самого, когда выбирал военно-медицинский факультет. Его отец, анестезиолог-реаниматолог, сам долгое время был военнослужащим, потом ушел на гражданскую работу, в обычные клиники, мама — врач-педиатр.
Павел Зарецкий:
Родился я в Самаре, когда мои родители учились там в медицинском вузе. Туда переехали из Минска, где учились в мединституте, а потом отцу предложили перевестись, чтобы продолжить обучение на военно-медицинском факультете (в Минске он изучал педиатрию), так что дипломы мои родители получали уже в Самаре.
Стать врачом Павел решил в десятом классе. Учился в обычной борисовской школе, увлекался химией, осваивал эту науку без репетиторов, причем настолько успешно, что победил в городской олимпиаде. В общем, в БГМУ поступил с первой попытки в 2001 году. После окончания вуза Павла Зарецкого распределили в 740-ю зенитно-ракетную бригаду в Борисове, был начальником медицинского пункта, то есть сразу же пришлось совмещать административную деятельность с работой врача.
А затем, прослужив в части примерно четыре с половиной года, Павел Владимирович перевелся в 592-й Военно-медицинский центр Вооруженных Сил Республики Беларусь, там же, в Борисове, на должность врача-невролога, позже стал начальником приемного отделения. В 2021 году был переведен в 432-й Главный военный клинический медицинский центр, в медицинский отряд специального назначения, успев до этого окончить клиническую ординатуру по неврологии в БелМАПО (ныне ИПКиПКЗ БГМУ).
Павел Зарецкий:
С тех пор я постоянно нахожусь в отделении неврологии, в мои обязанности входит лечение пациентов различного профиля (с заболеваниями периферической нервной системы, центральной нервной системы — инсульты, комы и т. д.). Когда же мы выезжаем на так называемые медицинские обеспечения, например, на военные учения, то можем жить и работать «в поле» довольно долго.
Такие выезды случаются в любое время года, мы грузимся практически всем отрядом в военные автомобили, забираем необходимое медицинское имущество и уезжаем. Бывали практически на всех военных полигонах Беларуси, случается, и России (правда, сам я там пока еще не был). Но всегда готов выехать и на белорусский полигон, и в любую другую страну, окончил курсы английского языка, как и мои коллеги в отряде.
С дежурства — в самолет
Такой момент, когда нужно было срочно отправиться в другую страну с гуманитарной миссией, наступил 14 февраля 2023 года. Павел Зарецкий в составе медицинского отряда специального назначения вылетел в Сирию, туда, где произошло разрушительное землетрясение.
Павел Зарецкий:
Я дежурил по госпиталю, когда мне позвонил начальник нашей медицинской части Дмитрий Михайлович Лагун и предложил отправиться в эту командировку, выезжать нужно было буквально через два дня. Я тут же по телефону дал согласие.
Летели на двух самолетах ИЛ-76, в один из которых загрузили все необходимое, в другом, тоже грузовом, сидели сами. Самолет грузовой, удобств там нет, туалета нет, но ничего — надо, значит надо. Приземлились и дозаправились в Моздоке, затем еще несколько часов через Ирак летели до военной базы в Сирии, откуда уже переехали в Алеппо.
Супруге Наталье (она тоже врач) о том, что летит в Сирию, Павел Владимирович сообщил, когда дома вместе с ней смотрел новости о землетрясении в Турции и в Сирии — шел сюжет о судьбе одной турецкой девочки. Что ж, жене военнослужащего медицинского отряда специального назначения объяснять, что в жизни бывают и такие повороты, долго не пришлось.
Улыбка в любой ситуации
В Алеппо белорусские специалисты развернули лагерь практически в центре города, жили в палатках, пациентов принимали тоже в палатках. Людей было много — около 250 человек уже в первый день, и взрослых, и детей. Это были люди, пострадавшие и от войны, и от землетрясения, пациенты как со свежими, так и с застарелыми повреждениями и хроническими заболеваниями.
Павел Зарецкий:
Раньше в Алеппо жили около двух с половиной миллионов человек. К моменту нашего приезда — меньше миллиона, но медпомощи уже не хватало, нас очень ждали и были очень рады нам.
Белорусские военные медики и сами испытали, что такое землетрясение, — как-то после десяти вечера начались подземные толчки, довольно сильные. Люди выбежали из зданий, одна местная жительница потеряла сознание, наши медики тут же занялись ей, поставили капельницу, и она, довольная, «с улыбкой», как вспоминает Павел Владимирович, убежала домой.
Да, местные жители не разучились улыбаться и радоваться. К примеру, с нашими врачами работала местный медик-волонтер — молодая женщина, у которой разбомбили дом.
Павел Зарецкий:
Семья не пострадала, но дома нет, и кота не успели вынести. А она улыбается, всегда на позитиве, никогда и не скажешь, что у человека случилось что-то настолько серьезное.
Принесли белорусским врачам и ребенка, которому дедушка, вероятно от волнения из-за подземных толчков, вколол слишком много инсулина. С малышом тоже все закончилось хорошо, дедушка даже заплакал от радости.
Павел Зарецкий:
Пациенты в Сирии не совсем такие, как у нас. Мы там столкнулись с большим количеством компрессионных переломов, у многих высокая степень остеопороза. У женщин это прежде всего связано с большим количеством родов — у них по 8–9 и больше детей.
К нам приходили пациентки со всеми своими детьми, младшего отдавали любой другой женщине в очереди, а сами шли на осмотр. Были, конечно, и повреждения, случившиеся из-за землетрясения, чаще всего я сталкивался с компрессионными ишемическими невропатиями, радикулопатиями, дебютами аутоиммунных заболеваний, транзиторными ишемическими атаками, инсультами.
В палаточном лагере были развернуты дневной стационар, лаборатория, рентген, аппарат УЗИ, койки реанимации, так что заподозрить у пациента, например, инфаркт миокарда медикам не составляло труда. С белорусами работал местный русскоговорящий кардиохирург, который в случае необходимости вызывал скорую помощь, и тяжелых пациентов в течение нескольких минут отправляли в стационар.
Люди в Алеппо, как вспоминает доктор, невероятно открытые и очень благодарные:
Нас угощали восточными сладостями, подходили в городе, когда мы ходили там (под охраной). Бывало, спрашивали: “Братья-белорусы? С вами хочет поговорить один человек”. И дают телефон, а там, к примеру, владелец магазина, который благодарит нас за помощь, предлагает зайти к нему — приготовил в подарок банку икры. Конечно, было приятно.
День рождения в Алеппо
Павел Зарецкий:
Алеппо — древний город, один из больших центров исламской культуры, там есть на что посмотреть. У нас почти не было свободного времени, но все же мы нашли возможность увидеть древнюю цитадель, очень впечатлила. А в переводчиках и экскурсоводах недостатка не замечали — были и врачи, учившиеся в Беларуси, России, и много русскоязычных женщин, жен местных жителей. Да, живут до сих пор, не уезжают…
Что мне еще запомнилось, так это как мы пошли в аптеку, а там местный фармацевт, говорящий по-русски, записал названия лекарств, и мы давали рекомендации пациентам, назначая препараты, которые производятся в Дамаске и Алеппо. Местные после этого смотрели на нас как на своих, спрашивали, откуда мы все знаем. А лекарства местного производства, к слову, совсем недорогие.
Кроме того, переводчик выдал белорусским медикам опросник, чтобы те могли спросить, сколько лет пациенту, как его зовут, где болит, озвучить диагноз, дать рекомендации, например, ходить на капельницы в дневной стационар. Люди отвечали как словами, так и жестами, показывали, где больно. Был и вопрос для мужей о том, могут ли их жены раздеться для осмотра, — это ведь мусульманская страна. Некоторые разрешали, другие позволяли жене открыть только лицо.
Кроме того, к нашим медикам подходили сирийские врачи, консультировались, расспрашивали о возможностях пройти клиническую ординатуру в Беларуси. В общем, резюмирует мой собеседник, было не так уж сложно, учитывая предварительную подготовку, работу в отряде и ГВКМЦ, знания и умения, полученные в ординатуре, помощь местных жителей-переводчиков. И климат, как говорит Павел Владимирович, помогал — почти всегда ясная, солнечная погода очень повышает работоспособность, медики даже находили силы и время играть в футбол с местной детворой.
Еще запомнился доктору арабский кофе, которым медиков часто угощали местные жители. Кофе там принято подавать в очень маленьких чашечках. На вопрос: «А почему у вас предлагают так мало кофе?» нашим врачам отвечали: «А вы попробуйте». И действительно, кофе настолько крепкий, что, как говорит доктор Зарецкий, пульс сразу подскакивал до 120 ударов в минуту, начиналась тахикардия.
Так что были в жизни врачей и праздники, и душевные посиделки. К примеру, Павел Зарецкий отпраздновал в Алеппо свой юбилей — 40 лет.
Павел Зарецкий:
Юбилей был еще у заведующей лабораторией, и мы купили продуктов — баранины, рыбы, овощей, накрыли «полянку» в столовой. Все было красиво, кто хотел, тот и кальян себе устроил. А в примету, что мужчинам нельзя праздновать сорокалетие, я не верю. Какие приметы? Чего бояться, когда мы в Алеппо, где война, землетрясение? Там проснулся в шесть и слышишь взрывы — аэропорт разбомбили. Надо жить здесь и сейчас.
«Работа у нас такая…»
Уезжали белорусские медики опять через военную базу, а дома — небольшая передышка и снова работа в обычном режиме с пониманием того, что выезд на полигон или в зарубежную командировку может случиться в любое время.
Рассуждая о своей профессии, месте работы, Павел Владимирович говорит так:
Считаю, что каждый человек, обучившись какому-то ремеслу, какому-то делу, должен стремиться к максимальному уровню профессионализма в своей работе. И жить будет легче, поскольку появится чувство удовлетворения, удовольствия от своей профессии, и лучше будет тому, кому ты помогаешь. А не так, что человек получил специальность, она ему не нравится, при этом он всю жизнь ходит на работу стиснув зубы, мучается.
Если есть такая дикая неудовлетворенность от своей деятельности, значит нужно что-то менять — либо профессию, либо место работы. У нас такого нет, мне работа очень нравится, предлагали что-то другое, но сейчас я вижу себя именно здесь.
Добавлю еще один штрих к жизненной философии Павла Владимировича. В семье медиков Зарецких четверо детей — 14-летний Федор, 9-летний Давид и 6-летние двойняшки Александра и Валерия. Находясь в Сирии, Павел Владимирович домой звонил нередко, благо спутниковая связь это позволяла. А к долгим папиным командировкам дети привыкли — тем радостнее встречи после них.
Фото Татьяны Русакович, «МВ», и из архива П. Зарецкого.