Фото предоставлено автором
Фото предоставлено автором

Одной из наиболее востребованных судебных медицинских экспертиз, проводимых в Госкомитете судебных экспертиз, является генетическая. Судебные эксперты помогают раскрывать тайны по биологическому материалу, безапелляционно обличают чужую ложь и устанавливают истину. Как именно это работает, рассказала государственный медицинский судебный эксперт управления Госкомитета судебных экспертиз по Могилевской области Екатерина Малиновская.

 

 «ДНК уникальна»

 

ДНК представляет собой молекулу, состоящую из двух разнонаправленных полинуклеотидных цепей, закрученных одна вокруг другой в виде двойной спирали. Визуально это похоже на переплетение нескольких разноцветных нитей. Имеется всего лишь 4 основных нуклеотида, но разнообразие их последовательностей создает богатую базу генотипов. ДНК уникальна. В ней содержится вся программа, наша и наших предков, которые передали нам часть своей ДНК. Работа судебных экспертов заключается в идентификации личности по генетическим характеристикам.

 

Сравнивая генетические характеристики биологического материала с генетическими характеристиками конкретного лица, мы делаем вывод о совпадении и математически рассчитываем вероятность случайного совпадения. Эти данные значительно помогают в расследовании происшествий и преступлений.

 

«По пояс в снегу»

 

В детстве я представляла себя сначала учителем начальных классов, потом учителем биологии и химии. Это были мои любимые предметы, особенно химия. А дальше направил учитель, сказав, что с моими знаниями можно поступать в медицинский. 

 

В ГомГМУ получила образование по специальности «Лечебное дело». Когда выбирали специализацию, я понимала, что быть хирургом не могу и не хочу, гинекология и педиатрия — не мое. Соответственно, единственным приемлемым для меня направлением стала терапия.

 

По распределению я вернулась в родные Климовичи, где 2 года отработала участковым терапевтом. Это была хорошая школа, там трудились опытные врачи, которые с нами, молодыми специалистами, проводили прекрасную педагогическую работу.

 

Я трудилась в приемном отделении, были и ночные дежурства. Прием больных — это порой по 60 человек в очереди. После нужно пойти на вызовы (мои участки были как в городе, так и на районе). Помню, выпало очень много снега, автомобиль не смог доехать до деревни, где ждал помощи одинокий человек, и я шла по пояс в снегу…

 

Затем год я трудилась в Могилеве в железнодорожной поликлинике в отделении дневного стационара. Работа с пациентами мне нравилась, к каждому я старалась найти индивидуальный подход…

 

«Биология и генетика неразрывны»

 

В университете нам в том числе преподавали судебную медицину, однако все темы лекций и практических занятий были посвящены лишь экспертизам трупов и живых лиц. Позже от коллеги я услышала, что в судебной медицине есть направления, связанные с работой в лаборатории.

 

Узнала, что в отдел судебно-биологических и судебно-генетических экспертиз требуется эксперт-биолог. Ознакомившись с обязанностями такого специалиста, в тот же вечер мы с мужем решили, что я еду на год в Минск в Институт повышения квалификации и переподготовки кадров Госслужбы медицинских судебных экспертиз.

 

Обучали нас судебные эксперты, которые стояли у истоков развития биологических и генетических экспертиз в Беларуси. Благодаря преподавателям, которые вкладывали в каждого студента душу, я прониклась важностью и нужностью своей новой профессии.

 

К работе судебного эксперта я приступила в 2010 году (в то время это была Госслужба медицинских судебных экспертиз, с 2013-го — Госкомитет судебных экспертиз). Тогда, 11 лет назад, в основном проводились биологические экспертизы, в которых решались вопросы наличия следов биологического происхождения, их видовой и групповой принадлежности. То есть судебные эксперты определяли групповую принадлежность крови, волос, выделений и сравнивали ее с группой крови проходящих по уголовному делу или материалам проверки лиц.

 

Генетика в Могилеве только начинала развиваться, со временем такие экспертизы становились все более востребованными, практически полностью вытеснив определение групповой принадлежности следов. Однако биология и генетика неразрывны, объединяют поиск биологического материала и его идентификацию. Сегодня благодаря генетике мы с высокой долей вероятности можем говорить о принадлежности обнаруженных биологических следов конкретному лицу.

 

«С объектом, как с пациентом»

 

Задача судебного эксперта — оставаться беспристрастным. Исследуя следы, часто невидимые невооруженным взглядом, мы помогаем следствию в установлении истинной картины происшествия. Бывают случаи, когда только наши экспертизы выводят на след злоумышленника либо позволяют доказать причастность к преступлению лица, полностью отрицающего свою вину. Судебные эксперты-биологи лишь констатируют факт присутствия определенного биологического материала и возможность его происхождения от конкретного лица, а обстоятельства образования данного биологического материала — работа следственных органов. Например, если на одежде подозреваемого обнаружен биологический материал потерпевшего, значит у них был контакт. Какой? Это выясняют следственные органы. Подчеркну: независимо от обстоятельств дела мы работаем только с объектами.

 

Из необычных экспертиз: поступали на исследования красивые цветочные горшки, в которых выращивали коноплю, венки и кресты с мест незаконных захоронений, фрагмент могильной плиты (дело по вандализму), крошечные эмбрионы (по уголовным делам о нарушении половой неприкосновенности). В последнем случае ставится вопрос о том, мог или нет подозреваемый являться биологическим отцом. Когда удается найти генетические характеристики эмбриона — это уже победа, в таких экспертизах щепетильный подход особенно важен.

 

Работа судебного эксперта мне нравится. Формулируя вывод, я должна быть уверена в нем на 100 %, поскольку несу за него ответственность, в том числе уголовную. Я работаю с объектом, как с пациентом: мое клиническое мышление нашло применение в судебной биологии. Каждый результат прокручивается у меня в голове, строится дальнейший ход анализа и необходимости продолжения исследования. Порой выводы бывают сложные и интересные. Я больше люблю запутанные экспертизы, когда на объектах обнаруживаю следы от 3–4 человек: где-то в смеси, где-то по отдельности, а где-то с неизвестными лицами.

 

«Запреты стираются»

 

Часто преступления совершаются под влиянием алкоголя. Все запреты закона и совести стираются, когда человек злоупотребляет алкогольными напитками. Особенно сочувствуешь детям, которые невольно наблюдают семейные конфликты, а бывает, становятся жертвами преступлений. Невозможно оставаться равнодушной, когда на экспертизу поступают детские вещи. Пытаюсь отгородиться от обстоятельств дела, не думать о произошедшем, работать с холодным умом.

 

Судебных экспертов моей специальности мало, мы прошли большой путь: учеба, экзамены, получение допусков. Не каждый на это готов.

 

Моя профессия, естественно, внесла корректировки в мой характер. Я стала увереннее, настойчивее, ответственнее, научилась контролировать свои эмоции.

 

Я не смотрю криминальные новости и детективные сериалы. Во-первых, мне хватает этого на работе. Во-вторых, вижу много нестыковок: это все постановка, которая не имеет никакого отношения к нашей работе и реальной жизни.

 

В свободное время предпочитаю отдых с семьей, прогулки с ребенком. Люблю заниматься в тренажерном зале. Физические нагрузки — это полное обнуление мозга, разгрузка, улучшение настроения и самочувствия. 2–3 раза в неделю без пропусков в любую погоду. Дисциплиной я обязана в том числе своей профессии.